Там - Страница 110

110

– Хорошо, Люц, – с ледяным спокойствием, которое теперь уже ничто не могло растопить, произнес Блум. – Я расскажу тебе все, что мне известно о Городе. Но после этого тебе самому придется решать, как жить дальше…

И Блум начал рассказывать.

Сначала он поведал Шейлисам о пространственной структуре Города, прообразом которой послужил лист Мёбиуса. Потом рассказал о встрече с умирающим стариком, весь остаток своей жизни ждавшем идущего мимо человека, чтобы передать ему крупицы имеющихся у него знаний, которыми сам он не мог распорядиться. Ну, а потом речь зашла о путешествии по линии монорельса, о встрече с Хантером, открывшим Блуму мир под мостовыми Города и поставившим последнюю точку в вопросе об эволюции управляемого инфором мегаполиса.

– Я не знаю, удалось ли мне хоть в какой-то степени убедить вас, – подвел итог своему долгому и несколько сумбурному рассказу Блум. – Но сам я не просто понял, а всей кожей ощутил безумие вывернутого наизнанку мира, в котором мы обречены жить. Инфор давно уже превратился в выжившего из ума маразматика, единственной задачей которого является забота о собственном теле. Он разводит людей, как овощи на грядках, только потому, что привык считать нас неотъемлемой частью Города. По сути же, ему нет до нас абсолютно никакого дела. Если инфор когда-нибудь вдруг решит, что Город будет неплохо смотреться и без людей, он, ни на секунду не усомнившись, уничтожит все население до последнего человека. Для него не существует таких понятий, как мораль и этика, в своих действиях он руководствуется только принципом целесообразности. Первостепенное значение для него имеет благополучие Города в целом, а вовсе не интересы живущих в нем людей. Инфор и Город слились в единое и неразделимое целое. Город – это тело, инфор – управляющий им разум. А мы… Черт возьми, если бы хоть кто-то знал, что мы собой представляем в этом мире! Лиза посмотрела на Шейлиса, тем самым предоставляя ему право первым высказать свое мнение по поводу всего услышанного.

Но Шейлис не спешил воспользоваться предложенной ему возможностью. Однако, скептицизм, с которым он начинал слушать рассказ Блума, уступил на его лице место выражению заинтересованности.

Лиза так просто была настолько захвачена историей Блума, что, казалось, сама находилась там, рядом с ним, в темном лабиринте ходов, проложенных неизвестными строителями под мостовыми Города. Теперь она медленно приходила в себя, и, судя по всему, возвращение в реальность не доставляло ей большой радости.

– Блум, – с тоской вздохнула она. – Это было так… – Лиза взмахнула в воздухе пальцами, словно пытась поймать ускользающее слово. – Необыкновенно! – произнесла она с придыханием. – Тебе непременно нужно это записать!

– Если будет время, – с отсутствующим выражением на лице рассеянно улыбнулся Блум.

Наклонившись к столу, он налил себе полчашки остывшего чая, чтобы промочить пересохшее горло.

– Признаюсь, и на меня история произвела впечатление, которого я совершенно не ожидал, – сказал, качнув головой, Шейлис. – Рассказ изобилует деталями и подробностями, придающими ему необычайную достоверность.

– Ты считаешь, что все это я просто выдумал? – прямо задал вопрос Блум.

– Ну, может быть, и не все, – несколько смутился Шейлис. – Но, по большей части… Как мне кажется… Это, несомненно, вымысел. Хотя, следует признать, для того, чтобы придумать такое, нужно обладать незаурядной фантазией и талантом. Ты знаешь, Сти, Лиза, по-моему, права, – тебе непременно стоит сделать из этой истории книгу. Занимаясь этой работой, ты сам сумеешь разделить правду и вымысел.

– А ты мне в этом поможешь, – саркастически усмехнулся Блум.

– Напрасно иронизируешь, – покачал головой Шейлис. – Без помощи опытного врача-психокорректора тебе со своими проблемами не справиться.

– В таком случае, ты, может быть, подскажешь мне, что делать с этим?..

Блум сунул руку в карман рубашки и только после этого сообразил, что на нем новая одежда.

– Где моя старая рубашка, Лиза?! – стремительно развернулся он в сторону жены Шейлиса.

– Я выбросила твою одежду в мусороприемник, – растерянно развела руками Лиза. – Она была рваная и такая грязная…

– Черт! – Блум с отчаянной злостью саданул кулаком по краю стола, так, что, звякнув, подпрыгнула вся находившаяся на нем посуда.

– Что случилось, Блум?

– Там был план!

– План?..

– Да, – Блум быстро взял себя в руки и даже попытался улыбнуться женщине. – Все в порядке, Лиза… Не о чем беспокоиться.

– Что за план, Блум?

– Это был план Города, который дал мне Газим. Он был снят с инфора четыре года назад… Теперь это уже не имеет никакого значения.

– Обрати внимание, Блум, – не преминул заметить Шейлис. – С какой легкостью из твоих рук ускользают все доказательства достоверности твоей истории. План уничтожен вместе с рубашкой, сам Газим умер…

– Можно сделать запрос о Газиме через инфор. Он подтвердит мои слова: самый старый человек в Городе умер в возрасте девяноста шести лет.

– Ну и что? – Шейлис поставил руки локтями на стол и положил подбородок в чашу сложенных ладоней. – Допустим, вчера, действительно, умер человек по имени Тюн Газим, которому было деяносто шесть лет. Что из этого следует?

– Но ведь о Газиме рассказал вам я.

– Ты мог точно так же узнать о нем через инфор.

– Ты хочешь сказать, что я вру?

– Нет, Блум, – Шейлис откинулся назад и тяжело облокотился на спинку стула. – Ты просто не можешь провести четкую границу между реальностью и фантазиями. Вчера через инфор ты узнал, что в Городе умер самый старый житель по имени Тюн Газим, и в твоем подсознании мгновенно родилась история о том, что этот старец умер у тебя на руках, передав перед смертью тебе некий план, который ты, к сожалению, не смог уберечь. Твою историю никто не может подтвердить. Смирись с очевидными фактами, Блум.

110